красный террор — @дневники: асоциальная сеть

19:37 красный террор

Вернулась с "Красного террора" в удивительной внутренней гармонии. Такие редкие моменты примирения с собой.

Всё смакую ощущения от игры, перекатываю по языку послевкусие. Всё самое важное – в мелочах, фрагментах. Случайностях и совпадениях. Сказанных словах. Не сказанных словах. Террора было много, но достаточно. Столько, сколько нужно. Хотя вот игроки ЧК считают, что террора не было. Разница восприятия.

– Отец, значит, офицер? Где сейчас?
– Ещё в шестнадцатом году уехал с семьёй в Крым, поправлять здоровье.
– Находится в контролируемом белыми Крыму..., – записывает, надиктовывая самому себе чекист.

Только мы сами решаем, верить ли тем, с кем мы играем. Бояться ли их персонажей. Если поверить, всё становится лучше. Эффект резонанса. Вот ты стараешься не выходить на улицу, потому что там красные повсюду, размахивают оружием, косятся недобро. А вот ты уже действительно боишься выйти на улицу.

– Какие меха, вы посмотрите, а! Сколько рабочих прокормить можно было бы!

Письма из Франции от Галины Сергеевны Баташевой и с фронта, от Лизы Ланской. Которые страшно и опасно носить с собой, но невозможно сжечь. Единственная память. Привет из той жизни.

Неотвратимость каких-то событий, предопределённость. И знание, что ты мог поступить иначе, а поступил так, как поступил. И совесть, которая не молчит, как бы не были неотвратимы события, участником которых ты стал.

– А с какой целью вы вообще сидите сейчас передо мной? Зачем написали эту бумагу?
– Потому что это вопрос моей совести. Не перед ЧК. Перед самой собой. Я чувствую свою вину.

Открытый финал важен. Пожалуй, он был идеален. Закончить в застенках ЧК было бы перебором. А вот смотреть на то, как дерзкая и колючая, всегда держащая дистанцию "мы и они" Сашенька фон Крейц весело смеётся с красными, разливая бутылку брюта по гранёным стаканам, – сильнее слёз.

Под конец поняла, что уже три года подряд в конце января я приезжаю на "Сны о революции". Одним и тем же персонажем. И невозможно не думать о том, как менялось всё. Лёгкость и наивность "Корниловского мятежа". Упрямство и щегольство "Побега из Быхова". Принятие и смирение "Красного террора". И через всё это красной линией запах карболки, белые простыни, блеск инструментов. Детство, отрочество, юность. Что дальше – не ясно.

@темы: мы не психопаты, тетрадь в косую линейку