экстраверт-мизантроп
Весь Екатеринбург пишет о том, как прекрасен дождь, а я лишь повторюсь, что у нас воздух до неприличия терпко пахнет черемухой, и дождя нет. Дождь вместе с выкрикиваниями стихов по пути через мост и четким ощущением алкогольности, несмотря на полнейшую стеклость как трезвышко, был позавчера. Вместе с разговорами об играх и людях, людях и детях, детях и играх.
Я чувствую себя жутким цивилом в черненьких балеточках, узких джинсах и с маленькой псевдокожаной сумочкой, но старенькая Вилия и ярко-зеленый термос, которые я держу в руке, спасают.
Посреди Васильевского люди оборачиваются на тирады о розах и плетках, сопровождаемые истерическим хохотом, я неумело и совершенно беспочвенно пытаюсь закатывать сцены ревности прекрасной, как Японское море, раздаю долги, бегу до метро, опаздываю, слушаю разряженный плеер. Мне рассказывают про квантовую и волновую оптику, про ванну посреди коридора в квартире на Петроградке, про прелести аспирантуры физфака и про всякие другие странные вещи, пока я еду в автобусе до общаги.
А выползая в онлайн я в первую очередь проверяю не избранное, не почту и даже не новые комментарии, а один конкретный дневник. Воздух продолжает неприлично по-родному пахнуть черемухой, от непонятно как нагревшегося за день асфальта идет тепло, циферблат на Шайбе показывает 23:30, зачет по английскому неумолимо приближается. Чувствую, завтра я выдохну, вне зависимости от результата.
Я чувствую себя жутким цивилом в черненьких балеточках, узких джинсах и с маленькой псевдокожаной сумочкой, но старенькая Вилия и ярко-зеленый термос, которые я держу в руке, спасают.
Посреди Васильевского люди оборачиваются на тирады о розах и плетках, сопровождаемые истерическим хохотом, я неумело и совершенно беспочвенно пытаюсь закатывать сцены ревности прекрасной, как Японское море, раздаю долги, бегу до метро, опаздываю, слушаю разряженный плеер. Мне рассказывают про квантовую и волновую оптику, про ванну посреди коридора в квартире на Петроградке, про прелести аспирантуры физфака и про всякие другие странные вещи, пока я еду в автобусе до общаги.
А выползая в онлайн я в первую очередь проверяю не избранное, не почту и даже не новые комментарии, а один конкретный дневник. Воздух продолжает неприлично по-родному пахнуть черемухой, от непонятно как нагревшегося за день асфальта идет тепло, циферблат на Шайбе показывает 23:30, зачет по английскому неумолимо приближается. Чувствую, завтра я выдохну, вне зависимости от результата.