Всё ещё не очень ясно, чем заполнять свободное время и свободное место в голове. Очень такое странное состояние. Непривычное.
Потерялась во времени и не помню, ни какой день, ни даже какой месяц. Например, вот, без четырёх дней апрель, и это дико: март-то где был, почему уже кончился, как так? Держишь в голове: на следующей неделе будет вот это – а оно вдруг уже послезавтра, а вовсе не на следующей неделе.
Прислушиваясь к себе, думаю, что нужно просто спать – в каждую свободную минуту. Такое время тишины и покоя. Набираться сил после зимы, после игры, после всего.

Ещё думаю о том, что не умею в отношения на расстоянии. Открываю чат и закрываю, так ничего и не отправив. Просто не знаю, о чём писать, что рассказывать. Когда вижу человека каждый день, такой беды нет.

---

в значит выходные

Ленивая суббота. Всё утро валялась в обнимку с замшевой кошкой Бастиндой, которая пришла ко мне вечером и так и проспала со мной всю ночь, нежно обнимая меня лапами. Весь день лениво трепались с дорогими друзьями. Открытие вчера и сегодня – "Legendy Polskie" Томаша Багиньски. Невероятная серия короткометражек. Хочу показывать её теперь всем и каждому, кто ещё не видел.

Вчера пришла на батуты после перерыва, и на двадцатой минуте тренировки моё плечо сказало мне "хрусь", а я сказала "ой-ё" и пошла в травмпункт (несвойственные мне чудеса осознанности). В травмпункте сделали рентген и велели трижды в день мазать двумя разными мазями и держать руку в покое на косыночке две недели. Про держать в покое – утопия. Рука правая, ведущая, а жить с одной я не умею. Мазями мажу. Стараюсь не нагружать.

В целом, со вчерашнего дня меня довольно сильно попустило, и я надеюсь, что не накроет снова.

---

вся эта боль тебе для любви

И вот вроде бы начинает попускать. Выдохнула, отдохнула, отоспалась. Откуда-то появилось свободное время, которое пока нечем заполнить. Желание гулять, дышать весной, просыпаться по утрам. Снова ходить на тренировки. Не курить. Правильно питаться. До Рима меньше недели, опять же.

Но вместе с этим накрывает новой волной отходняка после игры, и мне хочется кричать от невозможности быть сейчас рядом с теми, с кем хочется быть. И говорить им голосом всё, что хочется говорить. Рианнон. Рута. Ариадна. Анте. Бьянка. Имир. Яблонька. Дрэкул. Папа. Дедушка. Милана. Мирослав. Эржбетта. Ангьялка. Стефания. Язон. Штефан. Как будто тону в этом немом крике, и непонятно, за что цепляться. Этот семестр был рекордным по количеству пролитых мной слёз. Персонаж с настолько открытым этому миру сердцем – это больно. И это сердце будто ножами режет всё, что происходит вокруг. От радостного до по-настоящему страшного. И мне нормально как игроку, но за персонажа страшно, и хочется укрыть его от всех невзгод. Но главное, хочется говорить. Казалось, сказала всё, а невысказанного всё равно океан. И слов всё равно не хватает.

---

Дурмстранг. Выразимое

Короткий персонажный отчёт от первого лица.

Посмотреть на мир глазами Яннике Гофман

Накануне семестра я валялась на подушках в спальне и писала Штефану моё первое письмо. Его краткая суть сводилась если не к моим чувствам, то к тому, что заменимых людей не существует. На месте тех, кто уходит, остаётся пустота. Чем её заполнить – решаем только мы сами. Пустоту в Доме, образовавшуюся с выпуском Штефана, я постаралась заполнить собой, и делать то огромное и важное, что делал для Дома Ракоци и его студентов он. Пустоту в своём сердце я решила заполнить письмами и воспоминаниями, поскольку пускать в своё сердце кого-то другого отчаянно не хотелось.
Человеческие чувства – забавная вещь. Вот тебе симпатичен человек и ты стремишься сделать его жизнь чуточку счастливее. А вот уже пишешь письма, поскольку это единственное, что тебе остаётся, и не надеешься на ответ.

Я могу лишь повторить то, что уже говорила. Мы раз за разом сталкиваемся в этой школе с чем-то таким, к чему нас не готовила жизнь. И, наверное, это и есть самая важная часть образовательного процесса, а вовсе не уроки и не время ветвей. Не знаю, специально ли это. Вряд ли так задумывалось ректором или кем-то из наших наставников. Скорее, это какая-то особая магия самого Дурмстранга. И потому наивно было надеяться, что семестр выдастся спокойным. Эти полгода поставили рекорд по количеству пролитых мной слёз за всю мою жизнь. Прошлый семестр дался мне легче, чем этот. Несмотря на боль моего наставника и учителя, несмотря на мою ненависть к Яну Лейтису и тёмной магии. Несмотря на тяжёлые разговоры о долге и истине. Пустоту в глазах тех, кто мне дорог.

В прошлом семестре я сказала Горнему миру, что хочу служить ему. Это было моим желанием, и я пришла к нему сама. Любовь и творчество. Вдохновение. Порядок. Красота. Истина. Вся его суть в этом. Всё это отзывается во мне, и именно таков он для меня. Моё служение – в мелочах, на которых и держится наш мир. В том, чтобы привносить в него то, чем так прекрасен Свет. Любить, помогать, творить, дарить вдохновение. Менять его своими деяниями, делать его чуточку лучше. И сейчас я могу говорить об этом. Но весь этот семестр мне казалось, что я делаю недостаточно. Меня окружают взрослые и мудрые волшебники, и они делают действительно важные вещи, а что могу я? Делать то, что я делаю и так? Но разве же это много? Разве же этого довольно? Мне пытались помочь. Мне говорили: если что-то гложет, обратись к Горнему миру, он разожжёт огонь в твоём сердце и высушит слёзы, прогонит сомнения и печали. Но кто я такая, чтобы так просто обращаться к нему и о чём-то просить? Мне говорили, что я ставлю себе слишком высокую планку, зачем-то сравниваю себя с теми, кто взрослее, мудрее и сильнее меня. Но это не я сравниваю себя с ними. Это они отчего-то считают, что Свет дарует мне всё то же, что он даровал им.

Видимо, какой-то вселенский баланс всё же есть, и от этого очень больно. Но, наверное, так правильнее. Меня долгое время надёжно укрывали от всех бед. Но такое не могло длиться вечно. Я обрела счастье, о котором не могла и мечтать, и в которое до сих пор не могу до конца поверить, даже сжимая в ладони портключ в самый волшебный город на Земле и проводя рукой по гладкому ободку кольца на безымянном пальце. Я потеряла человека, который показал мне этот мир таким, каким я его теперь знаю, и был для меня учителем и проводником, свечой в темноте и путеводной звездой.

Заменимых людей не существует. Никогда не существовало. На место того, кто ушёл, не приходит такой же. Даже похожий не приходит.
На месте Штефана в моём сердце остался Штефан, и я не могу поверить своему счастью. На месте Рианнон в моём сердце дыра. Я пока не знаю, чем и как её заштопать.

Мне остаётся только вдохнуть, выдохнуть и продолжить жить. В конце концов, начались каникулы, а у меня есть ещё три года на то, чтобы посмотреть мир.

---

яблочный остров

Ещё я обдумываю, как и когда съездить в Прагу. Теперь, кажется, прям надо.

Цикличность историй и градус постмодерна не перестают вызывать у меня благоговейный трепет. Не могла предположить, что всё сложится так. Вообще не могла. А оно сложилось. Это удивительно.

---

На следующий день после игры пошли в аквапарк. Плавали, катались с горок, плескались в джакузи, парились в бане, окунались в холодный бассейн, снова парились, снова окунались. Очень, очень славно.

Про игру хочу говорить, но не могу подобрать слова. Игроки – любовь. Каждый из игроков.
В этот раз по итогам мне в основном спокойно и гармонично.
Всё потом, наверное. Надо передохнуть и осмыслить дальнейшую жизнь.

И написать пару текстов.

---

Весна, должно стать легче. За сегодня я ещё ни разу не разрыдалась на работе. Сомнительное достижение, но уж какое есть.

И когда ты будешь плакать, что скоро двадцать, то есть четверть жизни вылетела в трубу, не умеешь ни общаться, ни одеваться, и не знаешь - а куда тебе вдруг деваться, только богу плакаться на судьбу.
И когда тебя не возьмут ни в друзья, ни в жены, а оставят сувенирчиком на лотке, ускользнут, уйдут из жизни твоей лажовой - а тебя из печки вытащат обоженной и оставят остужаться на холодке.
И когда тебе скажут - хочется, так рискни же, докажи, что тоже тот еще человек, ты решишь, что вроде некуда падать ниже, и вдохнешь поглубже, выберешься из книжек - и тебя ударит мартом по голове.
И вода, и этот воздух горячий, блядский, разжиженье мозга, яблоки в куличе. И друзья, котрые всё же смогли добраться, обнимают так дико трогательно, по-братски, утыкаются носом в ямочку на плече.
Ты уже такая уютная - в этих ямках от носов твоих женатых давно мужчин, несмеянка, синеглазая обезьянка, под мостом горит Нева нестерпимо ярко, и звенит трамвай и сердце твое трещит.
А весна всегда отказывает в цензуре, разворачивает знамена, ломает лед, ветер хлещет по щекам золотым безумьем, на распахнутом ветру, на трехкратном зуме, обниматься на бегу, целоваться влет.
И тогда ты будешь буковками кидаться, как остатками несъеденного борща. Твой роман не пережил никаких редакций, вы вообще такие дружные - обрыдаться, то есть даже разбегаетесь сообща.
Ноль седьмое счастье, двадцать седьмое марта, голубое море, синие паруса. Ты заклеиваешь конверты и лижешь марки, солнце бьется наверху тяжело и марко, и густым желтком стекает по волосам.
(Izubr)

---

не могу молчать

Через две недели Д., через четыре Рим, где-то в процессе (и без привязки к Д. и Риму) надо как-то не сдохнуть, хотя очень, очень, очень хочется.
Самое дерьмовое, что с тобой может случиться, – это когда чувствуешь ответственность за то, что зависит не от тебя и на что ты не можешь повлиять. Но чувствуешь эту грёбаную ответственность и ешь себя за то, что всё идёт через ж.
Я не могу себя жалеть: я не работаю 24/7 и никогда не делаю больше других, не крутой специалист, не горю энтузиазмом и не пылаю инициативностью. Я, будем честны, в профессиональном плане полное дно, и по-прежнему не имею никакого представления о том, чем я хочу заниматься не на уровне "лепить горшки, плести ловцы снов". Я правда не имею права на "что-то я задолбался на работе", на все эти эмоции и на то, чтобы рыдать за монитором. Но это почему-то не работает как кнопка, на которую можно нажать, и от этого ещё хуже.

---

Зарегистрировалась на Уралкон, поддавшись внезапному порыву и Реде, спросившей, считать ли меня (:
В прошлый раз (в 2014 году) было странно, какие-то люди, почти ни одного знакомого лица. Надеюсь, в этот раз будет не настолько странно. И надеюсь, смогу повидаться со многими, кого не видела тысячу лет.
Про билеты буду думать после Дурмстранга.

---

дыбр

Астрологи объявили месяц до Дурмстранга. Евгений очень нежно и аккуратно просит меня не забывать ставить смайлики в сообщениях. А к нам вернулся Джесс, и это так круто и так внезапно, что всё ещё не получается до конца поверить.

Вот буквально только что осознала собственную профнепригодность к той работе, которую я работаю последние полтора года. Жить резко стало намного легче, осталось понять, что мне делать с этим осознанием дальше.

На горизонте замаячил призрачный Рим в самом конце марта. Очень хочется, чтобы всё удалось. После игры будет самое оно.

Время растянулось, как резина, и уместило в последние полторы недели очень много всего. День рождения, Дурмстранг, Дурмстранг, тренировка, вокал, Дурмстранг, модуль по ДнД, тренировка по чарам и попытки учить ультиму, Дурмстранг, почти литр вьетнамского супа Фо Бо, Дурмстранг, чай у Огдена, Дурмстранг. А сейчас будто схлопнулось.

---

В Екатеринбурге со мной случились: Брют-бар, поездка на базу, венгерский гуляш, праздничный наполеон, две встречи с игроками, подарочный сертификат в магазин косметики и, что самое важное, много дорогих сердцу людей.
Вот, например, разглядывать рисунки Имир и трепаться об игре и обо всём, хотя утром рано вставать. Или вдруг она спрашивает про Далан, и я сперва теряюсь (с чего начать?), а потом говорю, говорю, говорю.
Сидеть у Реды на кухне, петь песни с Энж, есть гуляш (настоящий венгерский гуляш!), стягивать кусочки коржей и киви, вылизывать кастрюлю с остатками заварного крема. Валяться и никуда не спешить.
Ехать на базу под неземной вокал Cecile Corbel. Обойти кругом озеро, дыша поглубже. Подняться на холм. Такой глоток живой воды за месяц с небольшим до.
Вафли в Тесле. С паштетом цыплёнка, яблоками и орехами. Как внезапный портал в Польшу.
Воск, заливающий тонкие ломтики киви на торте.
Отблески свечи в бокале с Апероль-шприцем.
И почти ни одного кадра.

Дом встретил розами-альбиносами, духами Demeter и короной от дорогой Нины. О том, что я когда-то добавляла эту корону в вишлист, я благополучно забыла. Но тем круче и неожиданнее было её получить. А духи пахнут одуванчиками, и тем самым призывают лето. Работа подарила букет про весну, конфеты и любимого чая на пару месяцев вперёд.
Еду есть стейк и пить коктейли. Тот случай, когда ты так не хотел отмечать день рождения, что забыл на него позвать кого-либо вообще.

---

звёздное небо надо мной

В контексте вечности, впрочем, ничто не важно. Например вот, в небе сегодня показывают тонкий молодой месяц, еле заметный красный мерцающий Марс и сияющую каким-то нереально ярким светом Венеру, выстроившихся в одну линию. В какой-то момент научилась смотреть наверх и замечать их.

---

дрм

Со временем я научилась отвечать на вопросы, пропускать какие-то вещи, не пропускать какие-то вещи и даже выдавать сколько-то замеса – сама.
Честно говоря, есть ощущение, что тону в диалогах и чатах. Есть потребность записывать всё, то есть ВООБЩЕ всё. С тем, какие тексты нужно написать/дописать, чуть легче. А вот с тем, кому про что нужно ответить – просто караул.

---

новая порция синяков и ссадин

На батутах будто бы никакого прогресса. Сальто вперёд и назад. Углом. То аккуратно на ноги и даже вижу в процессе, куда, а то снова набок и плашмя. Сетка предательски убегает из-под ног, ноги теряются в пространстве, рук и ног то слишком мало, то наоборот слишком много. Вот прыжки на спину, например, полностью заново переучивать, иначе боль, тлен, разрушение и никаких связок из нескольких элементов.

Думаю сходить попрыгать ещё где-нибудь в Екатеринбурге, пока буду там. А где?

---

нарушаю целостность среди себя

У меня стало одной дыркой в ухе больше. Теперь в хряще. И это уже целое приключение в жанре остросюжетного хоррор-триллера. Отдалась в руки Мирки после игры, чуть не потеряла сознание в процессе (от ужаса, а не от боли), чуть не потеряла сознание на следующее утро (при попытке обработать прокол). Сегодня проснулась в пять утра от боли, решила ослабить заглушку на серёжке, а никак. С четвёртой попытки, уже на работе, удалось осознать, что к чему: вместе с самим гвоздиком внутри дырки оказалась треклятая силиконовая заглушка. Конечно, она застряла там намертво. Пришлось вооружиться пинцетом, рецепторным лидокаином (да славятся московские аптеки, продающие всё без рецепта) и Алёной Люциферовной, только в этом составе смогли меня спасти. Какое же великое благо – когда ухо не горит.

---

красный террор

Вернулась с "Красного террора" в удивительной внутренней гармонии. Такие редкие моменты примирения с собой.

Всё смакую ощущения от игры, перекатываю по языку послевкусие. Всё самое важное – в мелочах, фрагментах. Случайностях и совпадениях. Сказанных словах. Не сказанных словах. Террора было много, но достаточно. Столько, сколько нужно. Хотя вот игроки ЧК считают, что террора не было. Разница восприятия.

– Отец, значит, офицер? Где сейчас?
– Ещё в шестнадцатом году уехал с семьёй в Крым, поправлять здоровье.
– Находится в контролируемом белыми Крыму..., – записывает, надиктовывая самому себе чекист.

Только мы сами решаем, верить ли тем, с кем мы играем. Бояться ли их персонажей. Если поверить, всё становится лучше. Эффект резонанса. Вот ты стараешься не выходить на улицу, потому что там красные повсюду, размахивают оружием, косятся недобро. А вот ты уже действительно боишься выйти на улицу.

– Какие меха, вы посмотрите, а! Сколько рабочих прокормить можно было бы!

Письма из Франции от Галины Сергеевны Баташевой и с фронта, от Лизы Ланской. Которые страшно и опасно носить с собой, но невозможно сжечь. Единственная память. Привет из той жизни.

Неотвратимость каких-то событий, предопределённость. И знание, что ты мог поступить иначе, а поступил так, как поступил. И совесть, которая не молчит, как бы не были неотвратимы события, участником которых ты стал.

– А с какой целью вы вообще сидите сейчас передо мной? Зачем написали эту бумагу?
– Потому что это вопрос моей совести. Не перед ЧК. Перед самой собой. Я чувствую свою вину.

Открытый финал важен. Пожалуй, он был идеален. Закончить в застенках ЧК было бы перебором. А вот смотреть на то, как дерзкая и колючая, всегда держащая дистанцию "мы и они" Сашенька фон Крейц весело смеётся с красными, разливая бутылку брюта по гранёным стаканам, – сильнее слёз.

Под конец поняла, что уже три года подряд в конце января я приезжаю на "Сны о революции". Одним и тем же персонажем. И невозможно не думать о том, как менялось всё. Лёгкость и наивность "Корниловского мятежа". Упрямство и щегольство "Побега из Быхова". Принятие и смирение "Красного террора". И через всё это красной линией запах карболки, белые простыни, блеск инструментов. Детство, отрочество, юность. Что дальше – не ясно.

---

Игры и люди не виноваты в моих бедах на играх и с людьми. Важная вещь, которую мне давно надо было проговорить самой себе вслух. Всегда была уверена, что мне и не свойственно винить в своих проблемах окружающих, а вот. За этими словами много чего, в том числе и на уровне ощущений, но тут об этом незачем.

Надо бы оставить в сезоне две игры на букву "Д" про волшебство и две игры на букву "Д" про пострелять. С ними как-то пока выходит нормально (хотя тоже бывает, что через раз), а с остальными нет.

---

...

У нас сгорел Дом Ракоци. Не у нас, а на базе, конечно, но всё равно как будто у нас. И если отбросить все эмоции, связанные с тем, что в него влезала половина игроков, до игры полтора месяца, а я мастер по АХЧ, то становится просто очень жаль. До слёз.
Три года я играла на этой базе. Пять Дурмстрангов и один Маховик. Те самые "намоленные кусты".
На месте дома с камином, деревом и библиотекой на чердаке – обугленные брёвна задней стены и пепелище.

---

платьишки

Ну вот. Теперь у меня окончательно нет денег, зато есть зимняя белая мантия с ручной вышивкой и огромными рукавами-крыльями, объявление о продаже которой мне коварно кинул один енот, а я рискнула примерить и не смогла уйти без неё. К мантии придётся везти с собой кожаные сапожки, в которых была однажды Агнесса А. П – преемственность. А ещё совершенно нечего надевать под неё. А я только определилась с гардеробом Агнессы Г. на ближайший семестр. А теперь всё не так.

Но самое крутое не это. Самое крутое – это раскроенный будущий кейп с вышивкой из голубых роз на месте, где должны быть разговоры. И на спине, под самым капюшоном. Не могу выпустить ткань из рук, а от роз отвести взгляд. Около километра ниток и несколько часов работы прекрасной Мор и её вышивальной машинки. Сказать, что я в восторге, – не сказать ничего. Теперь важно не испортить своими руками сам кейп при его пошиве.

Вообще-то ещё планировалось сшить:
– нижняя фатиновая юбка по колено;
– верхняя чёрная юбка по колено с вышивкой;
– верхняя чёрная юбка по колено с отделкой из тесьмы;
– накидка-болеро с рукавами и разговорами;
– шоколадно-бордовая туника по фигуре.
И взять с собой:
– туника цвета морской волны свободная;
– трикотажная кофта в цветочек;
– трикотажная кофта серая;
– кофта-мешок на пуговках;
– длинный серый свитер с широким воротом.

А из чего теперь собирать прикид на четыре с половиной дня игры – не знаю.

---

Рабочая неделя закончилась пожаром в МАМИ, шампанским при свечах и попрощавшимися со мной поясницей и шеей.
Скакать надо аккуратнее. Простая истина, но приходит видимо только с опытом. Хочется лежать в мягких подушках и не шевелиться ближайшую пару дней.