23:31
ааа. и оно правда так!)
Комментарии (1)
Ненене, ребят.
Оптимальная для моего существования температура - +25 максимум. Ну не +29 точно.
Окно открыто на распашку, я полусижу-полулежу на подоконнике с ноутбуком на коленях и пытаюсь учиться. Плавящийся мозг всерьез печалится по поводу того, что у нас очень маленький холодильник. Лед в морозильнике кончается, и даже бумажные журавлики стараются улететь при каждом открытии двери, при каждом даже минимальном намеке на сквозняк. Хорошо хоть, солнце уже не светит прямо в окно, на небе есть облака, и ветер все же иногда задувает и при закрытых дверях.
Я очень хочу к заливу, но там же я тем более не буду учиться, да и потом я не знаю, как до туда идти. Иногда мне очень хочется нигде не учиться, чтобы такие вещи как сессия меня не касались от слова "совсем".
Оптимальная для моего существования температура - +25 максимум. Ну не +29 точно.
Окно открыто на распашку, я полусижу-полулежу на подоконнике с ноутбуком на коленях и пытаюсь учиться. Плавящийся мозг всерьез печалится по поводу того, что у нас очень маленький холодильник. Лед в морозильнике кончается, и даже бумажные журавлики стараются улететь при каждом открытии двери, при каждом даже минимальном намеке на сквозняк. Хорошо хоть, солнце уже не светит прямо в окно, на небе есть облака, и ветер все же иногда задувает и при закрытых дверях.
Я очень хочу к заливу, но там же я тем более не буду учиться, да и потом я не знаю, как до туда идти. Иногда мне очень хочется нигде не учиться, чтобы такие вещи как сессия меня не касались от слова "совсем".
Комментарии (3)
Я поняла весь ужас словосочетания "летняя сессия".
На улице легкий ветерок, ярко-синее небо, и можно ходить в коротком сарафанчике. Заставить себя вернуться в общагу стоит больших усилий, но надо, надо учиться и думать, что приготовить на завтрак. Надо вообще много чего делать, но мышцы правой руки болят после вчерашней боевки на палочках, а с моей кровати доносится спокойное и ровное сонное посапывание.
Я, кажется, разучаюсь сюда писать. Это печалит, но слова не складываются ни во что осмысленное.
А еще меня окружают прекрасные люди, которые потрясающе читают стихи.
На улице легкий ветерок, ярко-синее небо, и можно ходить в коротком сарафанчике. Заставить себя вернуться в общагу стоит больших усилий, но надо, надо учиться и думать, что приготовить на завтрак. Надо вообще много чего делать, но мышцы правой руки болят после вчерашней боевки на палочках, а с моей кровати доносится спокойное и ровное сонное посапывание.
Я, кажется, разучаюсь сюда писать. Это печалит, но слова не складываются ни во что осмысленное.
А еще меня окружают прекрасные люди, которые потрясающе читают стихи.
Комментарии (1)
Комментарии (5)
Полчаса сижу перед открытой вкладкой новой записи. Не пишется ни слова.
Что я могу сказать? Мне определенно понравилось сваливаться, как снег на голову, на родной город. Все же я даже довольна собой: поехать в Москву на выходные, погулять по столице сутки, и внезапно все же поехать в Екатеринбург. Сам себя не похвалишь - никто не похвалит, ага. У меня теперь есть два хайратника (первый Квэтрановский, а второй выигранный в честном споре у Финика), я побывала в Мыслителе, посмотрела на Квэтрана в венке из одуванчиков, погуляла с Чибисом и Любушкой по Метеогорке и зашла в гости к бабушке.
Но четырех дней все же мало. Я искренне рада, что обратно еду не трассой, потому что зависла бы здесь надолго, забив на сессию.
Мне, кажется, пора бежать на встречу со скалолазной девочкой, потом в Ведьмодом, чтобы пообщаться таки нормально с сестрой, собрать вещи, и к Квэтрану.
Я не успела встретиться с половиной людей. Но я же еще приеду. Всего лишь через месяц.
А еще я чувствую себя виноватой перед Редой, и поделать с этим ничего не могу.
Что я могу сказать? Мне определенно понравилось сваливаться, как снег на голову, на родной город. Все же я даже довольна собой: поехать в Москву на выходные, погулять по столице сутки, и внезапно все же поехать в Екатеринбург. Сам себя не похвалишь - никто не похвалит, ага. У меня теперь есть два хайратника (первый Квэтрановский, а второй выигранный в честном споре у Финика), я побывала в Мыслителе, посмотрела на Квэтрана в венке из одуванчиков, погуляла с Чибисом и Любушкой по Метеогорке и зашла в гости к бабушке.
Но четырех дней все же мало. Я искренне рада, что обратно еду не трассой, потому что зависла бы здесь надолго, забив на сессию.
Мне, кажется, пора бежать на встречу со скалолазной девочкой, потом в Ведьмодом, чтобы пообщаться таки нормально с сестрой, собрать вещи, и к Квэтрану.
Я не успела встретиться с половиной людей. Но я же еще приеду. Всего лишь через месяц.
А еще я чувствую себя виноватой перед Редой, и поделать с этим ничего не могу.
Комментарии (3)
В 5 утра, как полагается, свалившись на голову сонной сестре без какого-либо предупреждения. Живая, настоящая и уже успевшая промочить ноги.
Я без связи, так что пишите, кто меня хочет увидеть. А я уж сама дозваниваться буду.
Я без связи, так что пишите, кто меня хочет увидеть. А я уж сама дозваниваться буду.
Москва. Здесь гроза и тепло.
Я сижу в своей длинной юбке с красными цветами в квартире девочки, которую не видела с ноль девятой осени. Девочка в универе, а ее кошка урчит на моих коленях, пока я пью чай со сгущенкой.
А еще здесь лето. Во всю цветет сирень, акация и прочее прекрасное. Воздух жаркий и пыльный. А в переходах метро как всегда пахнет выпечкой. Все же я люблю этот город.
Я сижу в своей длинной юбке с красными цветами в квартире девочки, которую не видела с ноль девятой осени. Девочка в универе, а ее кошка урчит на моих коленях, пока я пью чай со сгущенкой.
А еще здесь лето. Во всю цветет сирень, акация и прочее прекрасное. Воздух жаркий и пыльный. А в переходах метро как всегда пахнет выпечкой. Все же я люблю этот город.
Комментарии (2)
Я безбожно опаздываю, несмотря на то, что я сегодня еще похлеще зайца-энерджайзера.
Все зачеты сданы, до 6го июня я не должна универу ни-че-го. Поэтому через пару минут - навстречу ветру. Жди меня, Столица. Это прекрасно - жить с осознанием того, что не знаешь, где окажешься в понедельник. Прекрасная иллюзия полнейшей свободы.
И, да, моя мама знает, что я еду автостопом, и не пытается мне возражать. Это волшебно.
Все зачеты сданы, до 6го июня я не должна универу ни-че-го. Поэтому через пару минут - навстречу ветру. Жди меня, Столица. Это прекрасно - жить с осознанием того, что не знаешь, где окажешься в понедельник. Прекрасная иллюзия полнейшей свободы.
И, да, моя мама знает, что я еду автостопом, и не пытается мне возражать. Это волшебно.
Комментарии (2)
Комментарии (8)
Весь Екатеринбург пишет о том, как прекрасен дождь, а я лишь повторюсь, что у нас воздух до неприличия терпко пахнет черемухой, и дождя нет. Дождь вместе с выкрикиваниями стихов по пути через мост и четким ощущением алкогольности, несмотря на полнейшую стеклость как трезвышко, был позавчера. Вместе с разговорами об играх и людях, людях и детях, детях и играх.
Я чувствую себя жутким цивилом в черненьких балеточках, узких джинсах и с маленькой псевдокожаной сумочкой, но старенькая Вилия и ярко-зеленый термос, которые я держу в руке, спасают.
Посреди Васильевского люди оборачиваются на тирады о розах и плетках, сопровождаемые истерическим хохотом, я неумело и совершенно беспочвенно пытаюсь закатывать сцены ревности прекрасной, как Японское море, раздаю долги, бегу до метро, опаздываю, слушаю разряженный плеер. Мне рассказывают про квантовую и волновую оптику, про ванну посреди коридора в квартире на Петроградке, про прелести аспирантуры физфака и про всякие другие странные вещи, пока я еду в автобусе до общаги.
А выползая в онлайн я в первую очередь проверяю не избранное, не почту и даже не новые комментарии, а один конкретный дневник. Воздух продолжает неприлично по-родному пахнуть черемухой, от непонятно как нагревшегося за день асфальта идет тепло, циферблат на Шайбе показывает 23:30, зачет по английскому неумолимо приближается. Чувствую, завтра я выдохну, вне зависимости от результата.
Я чувствую себя жутким цивилом в черненьких балеточках, узких джинсах и с маленькой псевдокожаной сумочкой, но старенькая Вилия и ярко-зеленый термос, которые я держу в руке, спасают.
Посреди Васильевского люди оборачиваются на тирады о розах и плетках, сопровождаемые истерическим хохотом, я неумело и совершенно беспочвенно пытаюсь закатывать сцены ревности прекрасной, как Японское море, раздаю долги, бегу до метро, опаздываю, слушаю разряженный плеер. Мне рассказывают про квантовую и волновую оптику, про ванну посреди коридора в квартире на Петроградке, про прелести аспирантуры физфака и про всякие другие странные вещи, пока я еду в автобусе до общаги.
А выползая в онлайн я в первую очередь проверяю не избранное, не почту и даже не новые комментарии, а один конкретный дневник. Воздух продолжает неприлично по-родному пахнуть черемухой, от непонятно как нагревшегося за день асфальта идет тепло, циферблат на Шайбе показывает 23:30, зачет по английскому неумолимо приближается. Чувствую, завтра я выдохну, вне зависимости от результата.
В воздухе пахнет черемухой, которая почему-то очень ассоциируется с Любушкой, наверху то тучи, то ярко-синее небо, ветер вырывает из рук спешащих в тепло людей зонты. У метро меня окликает смутно знакомый голос, как из другой жизни, а я узнаю-то не сразу, не то чтобы ответить. Я бегаю по городу со скоростью выжатого лимона, промокшей выдры, разбитой биты, кого угодно. На философских кухнях лучше философствуется, на психологических балконах разговаривается, а в католических храмах неожиданно чудесно отдыхается душой. Я устала мучить свой мозг попытками достичь хоть какой-то гармонии, Бог просто есть. Какой - неважно. Сколько - неважно. Есть Он и есть духи, полубожества, называйте их как хотите, боже, добрые католики сожгли бы меня на костре за это, но в моем сознании отныне они прекрасно уживаются вместе. В сумке в вязаном мешочке лежат руны от Тиль, и я не знаю, каких рун я побаиваюсь сильнее: вылепленных своими руками или пришедших ко мне от нее. На полке стоит книжка с характерным значком радиации на корешке и повторяет всем своим видом: "Почеши манту, ну почеши манту!" Но я чешу языком, все чаще переходя со связной речи на зомби-зомби-зомби. Завтра надо доделать все, что не сделано, и зайти на почту. Дедлайн.
Комментарии (1)
Так, все, хватит. Меня можно обвинять в чем угодно и приписывать мне столько смертных грехов, сколько пожелаете. Мне плевать. Мое мнение для меня как-то дороже мнения окружающих, и уж тем более нездоровых нервов, особенно чужих. Я старалась изображать из себя альтруиста. Не вышло.
Кажется, нужно взять тайм-аут. Я устала играть на минном поле, мне надоело бояться подорваться, оступившись на шаг. В конце концов у меня тоже припрятан динамит в рукаве, на моей стене тоже висит ружье, и никто не знает, сколько к нему патронов. Хаотик нейтрал.
Спокойной ночи.
Кажется, нужно взять тайм-аут. Я устала играть на минном поле, мне надоело бояться подорваться, оступившись на шаг. В конце концов у меня тоже припрятан динамит в рукаве, на моей стене тоже висит ружье, и никто не знает, сколько к нему патронов. Хаотик нейтрал.
Спокойной ночи.
Комментарии (3)
Приступ социопатии локального масштаба. Боже, дай мне тишины и свое жилье. Завтра все пройдет, конечно, но сейчас никого не хочется видеть.
Вчера был Канцлер, я таки попала на ее концерт, да. Битком набитый зал, Куба Либрэ, и родная рука, плечо, что угодно, во что можно вцепиться и не выпускать ни на минуту, пока со сцены поют то, что обычно звучит в наушниках. Хотите сделать мне плохо - отправьтесь ко мне стопом, а на полпути напишите, что подъезжаете, и выключите телефон.
Сегодня было море и орган в лютеранской церкви. Море большое и почти настоящее, орган маленький, но как всегда прекрасный.
Я обычно очень люблю людей, но иногда бывает, что хочется утащить куда-нибудь одного конкретного человека и посидеть где-нибудь только с ним, послушать только его, рассказать что-нибудь только ему. Особенно если этот человек - один из немногих самых близких, и приехал к тебе буквально на несколько дней.
Грустно немного, обостренное чувство ответственности, болят ноги от километров пешком и плечи от рюкзака, в котором лежит увесистая книга с интригующим названием "Ключевые вопросы Богословия".
А в остальном все хорошо очень даже.
И кто бы что ни говорил, эстетика все равно превыше этики, спорить со мной в этом плане бессмысленно.
Вчера был Канцлер, я таки попала на ее концерт, да. Битком набитый зал, Куба Либрэ, и родная рука, плечо, что угодно, во что можно вцепиться и не выпускать ни на минуту, пока со сцены поют то, что обычно звучит в наушниках. Хотите сделать мне плохо - отправьтесь ко мне стопом, а на полпути напишите, что подъезжаете, и выключите телефон.
Сегодня было море и орган в лютеранской церкви. Море большое и почти настоящее, орган маленький, но как всегда прекрасный.
Я обычно очень люблю людей, но иногда бывает, что хочется утащить куда-нибудь одного конкретного человека и посидеть где-нибудь только с ним, послушать только его, рассказать что-нибудь только ему. Особенно если этот человек - один из немногих самых близких, и приехал к тебе буквально на несколько дней.
Грустно немного, обостренное чувство ответственности, болят ноги от километров пешком и плечи от рюкзака, в котором лежит увесистая книга с интригующим названием "Ключевые вопросы Богословия".
А в остальном все хорошо очень даже.
И кто бы что ни говорил, эстетика все равно превыше этики, спорить со мной в этом плане бессмысленно.
Комментарии (7)
Комментарии (3)
Мне сегодня подарили открытку, ту самую, которая "Надо чаще встречаться", в холодильнике лежит банка дешевого джин-тоника, я читаю про экспериментальные исследования формирования понятий.
А еще песня. И она очень да.
А еще песня. И она очень да.
Когда тебя не было, милый, я оставила нашу квартиру,
Я даже про кошку забыла — ни ее, ни себя не кормила.
Когда тебя не было, милый, я оставляла свет в гостиной, балкон — открытым,
Ключи в автомобиле, все не так, как ты учил меня, милый.
Когда тебя не было, милый, я курила, пила и курила,
Про текилу уже говорила — это все друзья твои, милый.
Когда тебя не было, милый, черт знает, что это было, черт знает, что это было,
Черт знает, что это было, черт знает, что это было...
Я даже про кошку забыла — ни ее, ни себя не кормила.
Когда тебя не было, милый, я оставляла свет в гостиной, балкон — открытым,
Ключи в автомобиле, все не так, как ты учил меня, милый.
Когда тебя не было, милый, я курила, пила и курила,
Про текилу уже говорила — это все друзья твои, милый.
Когда тебя не было, милый, черт знает, что это было, черт знает, что это было,
Черт знает, что это было, черт знает, что это было...
Комментарии (3)
А у меня очередной приступ ностальгии по Е.
Окна, как и вчера нараспашку, и ветер заносит в комнату: "Этот праздник, как он был от нас далек..."
Мне вспоминается прошлое 9е мая. Как мы с самого утра поехали в центр на пустом трамвае, бродили между дворов на Ленина, пускали мыльные пузыри, фотографировали, фотографировали, фотографировали... Смотрели парад и как после него ветераны танцевали вальс у Драмы. Ели недожаренные шашлыки и сахарную вату. Как я сидела на бортике фонтана в ЦПКиО, свесив ноги в прохладную воду, как в какой-то момент отказалась идти дальше, осознав, насколько сильно у меня устали ноги, и села на асфальт прямо посреди Ленина, как там мы встретили Финика и Совесть, а после смотрели салют на набережной, опять у Драмы, как всегда, и ехали к Афине домой. Как я проснулась утром в квартире с видом на Город, который просыпался вместе со мной. Фотография Города, сделанная именно из этой квартиры и именно в то утро на пленочный фотоаппарат, висит над моим столом, рядом с фотографией цветущей яблони, которая, кстати, растет недалеко от Ведьмодома.
Я сижу в общаге, вспоминаю все это и хочу поскорее июль, когда я буду дома, в любимом и родном Городе. Когда будет ночная кухня на Сортировке и открытые окна Ведьмодома, когда будет дорога пешком от центра до ДнП (если мне, конечно, будут там рады), когда будет Плотинка, ЦПКиО и Клавиатура, Дендрарий возле УПИ, Чкаловский парк и крыша на Радищева. Я хочу июль.
Все прошлогоднее 9е мая - в одной фотографии
Окна, как и вчера нараспашку, и ветер заносит в комнату: "Этот праздник, как он был от нас далек..."
Мне вспоминается прошлое 9е мая. Как мы с самого утра поехали в центр на пустом трамвае, бродили между дворов на Ленина, пускали мыльные пузыри, фотографировали, фотографировали, фотографировали... Смотрели парад и как после него ветераны танцевали вальс у Драмы. Ели недожаренные шашлыки и сахарную вату. Как я сидела на бортике фонтана в ЦПКиО, свесив ноги в прохладную воду, как в какой-то момент отказалась идти дальше, осознав, насколько сильно у меня устали ноги, и села на асфальт прямо посреди Ленина, как там мы встретили Финика и Совесть, а после смотрели салют на набережной, опять у Драмы, как всегда, и ехали к Афине домой. Как я проснулась утром в квартире с видом на Город, который просыпался вместе со мной. Фотография Города, сделанная именно из этой квартиры и именно в то утро на пленочный фотоаппарат, висит над моим столом, рядом с фотографией цветущей яблони, которая, кстати, растет недалеко от Ведьмодома.
Я сижу в общаге, вспоминаю все это и хочу поскорее июль, когда я буду дома, в любимом и родном Городе. Когда будет ночная кухня на Сортировке и открытые окна Ведьмодома, когда будет дорога пешком от центра до ДнП (если мне, конечно, будут там рады), когда будет Плотинка, ЦПКиО и Клавиатура, Дендрарий возле УПИ, Чкаловский парк и крыша на Радищева. Я хочу июль.
Все прошлогоднее 9е мая - в одной фотографии
Комментарии (2)
@aelin_redfire
Редфайер
Квэтран склеил Дихтера - извините за несдержанность, я не мог не написать об этом хоть где-нибудь, и мне пофиг, что тут всем это неинтересно
Честное слово, случайно наткнулась.
Теперь подумываю тоже в твиттере зарегистрироваться)
Редфайер
Квэтран склеил Дихтера - извините за несдержанность, я не мог не написать об этом хоть где-нибудь, и мне пофиг, что тут всем это неинтересно
Честное слово, случайно наткнулась.
Теперь подумываю тоже в твиттере зарегистрироваться)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра