День Икс настал (правда, конечно, настал он энное время назад, но сути это не меняет) - и в моём дайричке появились холиварчики в комментариях. Ну и пусть, даже лезть туда не хочу.

У меня тут всё так хорошо и спокойно, что даже глобальный конец семестра как-то кажется не таким глобальным.
Мои одногруппники кормят меня лекарствами от горла и желают скорейшего выздоровления. Меня это безумно поражает и умиляет, ведь я-то более чем уверена, что они меня не любят. И от подобного я становлюсь добрее.
Из-за нехватки игр стол застелен красным бархатом, на нём стоят свечи и Ташины ступки, одинокий бокал и куча бумаг. В сочетании с огромным Рожкиным сундуком, стоящим рядом, смотрится антуражно. Я варю вкусные супы-пюре и кормлю ими всех окружающих. Окружающим нравится. Мне, внезапно, тоже. Ещё бы теперь начать печь кексы и пироги...

А теперь о волшебном.
Сегодня, когда я вышла из метро на Горьковской, я увидела бабушку, которая продавала счастье. Настоящее счастье из детства. У нас дома были две коробки ёлочных игрушек, настоящих, а не тех, что продаются сейчас в магазинах. Новый год у меня с самого раннего детства ассоциировался и ассоциируется с запахом этого старого картона, из которого были коробки. Так вот, на Горьковской бабушка продавала те самые стеклянные ёлочные игрушки. Шары, шишки и сосульки.
Я чуть ли не прыгала от восторга вокруг неё, бессвязно что-то рассказывая о детстве и об этих коробках. Я выбрала у неё все те игрушки, которые были точными копиями моих. И, конечно, по традиции, отдала за них всё, что было в моём кошельке - сотню и пригоршню мелочи.
Вот такое вот счастье.