Ох, прошлое-прошлое. Такое прошлое, без которого живёшь месяцами спокойно, не вспоминая, а потом вдруг в один прекрасный день вспоминаешь. И прошлое то было прекрасное, большое и светлое, ни слезинки над ним не было пролито, ни царапинки на запястьях нарисовано. А всё равно вспоминаешь, и горечь, где-то там, прижимается к стенкам горла, чтобы остаться незамеченной, и сползает всё ниже, к солнечному сплетению, расширяется, окутывает лёгкие, как сигаретный дым, обволакивает каждый альвеол, и разносится с кровью через сердце по всему организму. Но не та горечь, от которой на стену лезть хочется, а такая приятная, добрая, и вызывает грустную улыбку. А глаза слезятся - это линзы, всего лишь линзы.